Даша Кудрявцева - Милана Грей: полукровка [СИ]
— Значит, сначала заинтересовали, а потом отказались рассказывать? Нет, так не пойдет.
Сказали «А», говорите «Б», — возмутилась Оливия. — Быстро рассказывайте! — приказала она.
Братья задрали головы, для полной картины, закрыли глаза и помотали головой.
— Ну и ладно, не хотите говорить, как хотите, — сказала я и подмигнула Оливие, мол «подыграй мне».
— Да. Пусть не рассказывают. Пошли, Милана.
— Пошли. Пусть сидят ту, — сказала я. — Гении, — дразнясь, отозвалась о них я, подыгрывая
Оливии в придуманной мною картине.
Мы гордо встали, развернулись и направились с поднятыми головами к выходу. Братья вопросительно посмотрели друг на друга и вскочили. Спотыкаясь о лавку и плащи, побежали за нами.
— Эй! Стойте, девчонки! — кричал Фред.
— Мы вам все расскажем! — крикнул Оливер, налетев в дверях на Блека Фаста, который чуть не упал.
— Конечно, все расскажите, — разозлившись, сказал учитель Темного волшебства и, взяв их за шиворот, повел в свой кабинет.
Увидев это, мы остановились. Лица у нас понимающе перекосились.
— Влетит им, — предсказала я с ноткой жалости в голосе.
— Ага, — вздохнув, согласилась со мной подруга. — Ладно, пойдем на внутреннюю аллею, подождем их.
— Пошли. Все равно мы теперь нескоро узнаем их гениальный план.
— Да, — протянула она.
Мы последний раз посмотрели им вслед и пошли вдоль коридора с высокими окнами, по пути запахивая епанчи.
— А где Даша? — поинтересовалась я.
— Она в библиотеке, доклад делает.
— Может, поможем ей?
— Я предлагала помощь, но она сказала, что Джессика поможет ей, а потом у них какие-то планы еще, — объяснила Оливия, — Милана, Джессика очень ревнивая, я не думаю, что
Даша будет проводить с нами все время.
— Понятно… — расстроено протянула я.
Жалко, конечно. Мне понравилась Даша. Она искренняя и приятная. Ну, ничего, у меня же есть моя Оливия, которая поддерживает меня всегда. Очень удобно было, что моя единственная подруга знало все обо всех. Интересно, а все обо мне все знали? Не думаю, я с Оливией редко откровенничала, и я надеюсь, она все-таки не такая. Интересно, почему она со мной общается…
— Ты замечательный человек, — сказала я Оливии, смущаясь. Я еле выдавила комплимент из себя. Не умею я их делать, звучат они глупо.
— Я тоже тебя люблю, подруга, — отозвалась Оливия и блеснула улыбкой.
— Давай сядем? У меня нога болит, устала, — пожаловалась я, решив быстро сменить тему, чтобы щеки приняли свой обычный цвет.
Мы вышли из арки на протопленную дорожку. Медленно падал снег, и почти все лавки были покрыты тонким белым покрывалом. На удивление, в такую холодную погоду аллея была усеяна учащимися.
— Вон сухая лавка, — показала пальцем Оливия.
Мы уселись на скамейку под высокой пышной елью. Снег застревал в ветвях и не попадал ни на нас, ни на лавку. И минуты не пролетело, как Оливер и Фред, перекинув ноги, уселись по обе стороны от нас.
— Влетело? — спросила я у Оливера, сидящего рядом.
— Ага, еще как, — пожаловался он, надув губы и подняв брови.
— Что ты врешь? Он просто сделал выговор, хотя и грубовато… — сдал брата Фред.
— Эй! — Оливер выгнулся, чтобы посмотреть в лицо предателю. — Может, я хотел, чтобы меня пожалели? — он, подняв брови еще выше и выпучив глаза, помотал головой.
— Ой, я тоже хочу.
— А я тебе о чем?
Оливер свалился мне на колени, а Фред Оливии. Состроив жалобные мордочки, они начали жаловаться, перебивая друг друга:
— Он обижал нас! — начал Фред.
— За шкирку взял.
— Он плохой!
— Бедные мы!
— Не будим вас жалеть! — остановила их я.
Все вокруг смотрели на их истерику, и стало как-то не по себе.
Они успокоились одновременно и, не вставая, смотрели на нас снизу вверх.
— Чей-то? — спросили они хором.
— Той-то, — передразнила их я.
— Гениальный план будете рассказывать? — спросила Оливия.
Братья посмотрели друг на друга, кивнули, сели, оглянулись, и Фред начал:
— Мы приглашаем вас на ночной сеанс кино, — тихо сказал он.
— Крутой фильм-то? — поинтересовалась Оливия.
— Да, говорят, — ответил Оливер.
Я посмотрела на них вопросительно. Они ничего не попутали?
— Кто нас ночью выпустит из школы? Вы чего?
Я повернула голову направо: Оливия и Фред на меня странно смотрели. Налево: Оливер смотрел на меня так, как будто я сказала какую-то глупость. Я смутилась. Что я не так сказала? Я отвела взгляд от Оливера, и они залились смехом. Кажется, я и вправду, что-то не то сморозила.
— Это ты что? — сквозь смех спросила Оливия. — Мы и не собирались покидать стены школы.
— Что-то я ничего не понимаю, — призналась я.
Оливия и Оливер нагнулись ко мне и стали шептать по очереди:
— На третьем этаже школы…
— …есть два длинных коридора…
— …ведущих к кладовой со свободной стеной…
— …там мы и будем смотреть кино.
— Да, все именно так, — с важным видом подтвердил Фред.
— Что ты поддакиваешь? Ты ничего не слышал, — произнесла Оливия, повернувшись к нему.
— Вы все равно ничего нового не сказали.
Оливия закатила глаза и отвернулась от него, а Оливер одобрительно улыбнулся брату.
— А разве в школе, ночью, в кладовке, разрешено смотреть кино? — спросила я.
— Нет, конечно, — спокойно, совершенно серьезно ответила подруга.
— Это и интригует, — сладко промурлыкал Оливер.
— Через два часа после отбоя ждем вас на третьем этаже, — сказал Фред и, заметив мое сомнение, добавил: — Да не волнуйся ты. Если поймают, скажем, что мы в туалет шли и потерялись, — рассмеялся он.
— Что-то меня это не подбодрило, — одарила я Фреда злобным взглядом.
— Милана, если придется, то мы скажем, что заставили тебя пойти с нами, — сказала Оливия.
— Насильно заставили, — улыбнулся Оливер.
— Соглашайся, — попросила она.
Вылететь из школы в первый же день зачисления мне не хотелось, но братья состроили такие умоляющие рожицы, что я не смогла отказаться:
— Ладно, — махнула я.
— Еху! — крикнули братья Вармент.
Братья обсуждали «гениальный» план, а Оливия вставляла в их диалог свои предложения, когда я заметила разрастающиеся волнение среди учениц первого, второго курса, и на аллею вышли два парня. Первый светловолосый, с четкими чертами лица; незаправленная рубашка, закатанные рукава. Он легким движением надел епанчу и опустил рукава рубашки. Второй: короткостриженный брюнет, голубоглазый, крупный, в расстегнутой епанче, из-под которой виднелась рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, а галстук, что должен был там висеть, торчал из кармана брюк. По эмблеме на кармане рубашки я поняла, что они из А класса, только это могло объяснить, почему я их раньше не видела.
